В 10 классе я пришла в новую школу. А там - только что собранный класс гуманитариев, новая учительница литературы. Она же заодно и классный руководитель. Маленькая, сухонькая, в огромных очках, лицом похожая на стрекозу. Назовем Снежана Альбертовна.
Являюсь на урок. А там все под диктовку все пишут статью Добролюбова "Луч света в темном царстве".
В тот период, надо сказать, я была совершенно безмозглая и ужасно зло*бучая (простите, не нашла точного синонима). Взвилась - во-первых, под диктовку писать статью из учебника - кретинизм, как мне казалось. Во-вторых - Катерина из "Грозы". Как меня бесила Катерина из "Грозы", не передать словами!
Ну и подняла руку, встала и выпалила все, что про нее думаю. Там и слабость, и инфантилизм ("цветочки, травушка") и неспособность принять решение. Ну, в общем, критик Писарев, плюс от себя добавила - разделала как боженька черепашку.
Учительница была не сильно сообразительная, говорить и мыслить привыкла по учебнику. А тут внештатная ситуация!
- У тебя нездоровая психика, потому что ты растешь в неполной семье, - так ответила.
Я встала и вышла. И больше ни на один урок, разумеется, не пришла.
Через полгода вызвали к директору - вместе с мамой. Директор - отдельная история. Пожилая строгая армянка, которая, без шуток, 2000 учеников школы знала по именам, фамилиям и аттестатам.
Начала со мной разговаривать. Взлезаю на табуреточку - "Задайте любой вопрос по программе".
Она задала. Много. Я читала тогда, программу знала, конечно, ответила вполне прилично.
Директриса сказала - разберемся.
Одна комиссия пришла на урок - там Горького по ролям читают (в 10-м-то классе), вторая - учитель под запись учебник зачитывает. Ну после третьей уволили.
Здесь бы истории закончиться, но нет!
Параллельно происходило вот что. Была у меня подруга детства, соседка по квартире - Женька. Мы познакомились, когда мне было 4, а Женьке - 3. Так и дружили все годы.
Ближе к старшим классам Женька, умница и красавица, все меньше интересовалась учебой. Парни, компании, вот это все. Ну и отправили ее из обычной районной школы - в вечернюю.
- У нас, - говорит Женька, сидя у меня на кухне, - новая русичка. Такая мерзкая! Снежана Альбертовна, бубубу - передразнивает.
(А дело - после увольнения нашей, через пару месяцев).
- Какая, - говорю, - радость! Что вам задали?
- Да херню какую-то, "На дне", кажется. Поможешь?
А то, бл@дь! Вдоль и поперек изучила всю критику, рекомендуемую учебником. Закусила воротник маминого халата. И вдохновенно написала текст, призванный максимально оскорбить педагогические чувства Снежаны Альбертовны.
Дальше со слов Женьки.
- Какой идиот тебя этому научил?! Что ты тут понаписала, - Снежана Альбертовна приобрела свекольный цвет и визжала не своим голосом.
- Это, - Женька поправила воображаемый бантик, - Мне подруга помогала. Маша Дегтерева.
Чуть, говорят, на "Скорой" не отвезли педагога.
Вот уж точно: с нами никогда ничего не случается. Это мы иногда случаемся с другими людьми.
Мария Дегтерева
