Хочу поделиться отзывом о методах работы Каземирчук М.С., по итогам которой моя крыса погибла при не совсем понятных обстоятельствах. Исходная проблема, с которой я обратился в клинику Сотникова, где она работает, известна нам как опухоль железы Зимбала. Это сложная, агрессивная штука, с которой работают немногие ратологи, но она операбельна, это факт. В Красном Лисе мне сходу заявили, что это не так, укололи циклофосфан и выдали еще три шприца с собой, недвусмысленно посоветовав оставить крысу доживать. "Доживать" в 8 месяцев моя бойкая, активная крыса не планировала, а по той причине, что до сегодняшнего дня я не рассматривал всерьез медицинский туризм в Москву, откуда я по не-крысиным обстоятельствам переехал недавно в Питер, я решился на единственно возможную альтернативу. Конечно, я был наслышан про её одержимость компьютерной томографией, ожидаемо вытекающей из пафосных амбиций господина Сотникова (без полной диагностики лечение неэффективно и прочие благородные принципы). В клинике, к слову, постоянно слышны скандалы, кто-то постоянно разбирается, почему им насчитали (или пытаются насчитать) слишком много, почему отказываются сделать выборочные показатели, врачи отправляют оправдываться в коридор ассистентов, атмосфера, в целом, не самая приятная. Конечно, она предложила сделать КТ, уповая на необходимость понимания масштабов опухоли. Из этого складывалась и цена будущей операции, было сказано, что в худшем случае это будет стоить 15 тысяч деревянных. Я согласился, в Москве примерно такие же расценки по Зимбале. КТ показал, что опухоль действительно ушла вглубь, достигнув барабанной перепонки, но не инвазировав в нее. Каземирчук насчитала обещанные "худшие" 15 тысяч (взяв за приём почти 6), но дальше произошло самое интересное. На операции, которую она назначила, значились другие врачи, хирург Лаврова и анестезиолог Седько. Ранее здесь упоминали, что Каземирчук неохотно берется за простые операции вроде кастрации, но в данном случае она доверила проведение объективно сложной операции Лавровой (специалисту по кожной пластике) и никому не известной в среде крысоводов Седько. Складывается впечатление, что Каземирчук равнодушна к хирургической практике, что ей не требуется положительный опыт работы с редкой опухолью. Зато анестезиолог, по непонятной причине, начала подготовку к операции с интубации моей крысы. Интубация применяется в реанимации, но не при анестезии грызунов: в хирургии головы имеется набор различных инструментов, более безопасных, будь то маски разного размера или же интраназальные катетеры. Интубация грызунов - сложный, травмоопасный для них метод. Именно в процессе интубации крыса погибла, это подтверждено со слов Седько. Почему в Сотникова решили выбрать именно ее, останется загадкой: когда Седько отдавала мне мою крысу, она разговаривала назидательным тоном, несколько раз упоминала какие-то странные риски, не стандартные анестезиологические, а связанные с проведением интубации и весом крысы (когда летом эту же крысу стерилизовала Санникова в 101 Далматинце в Химках, она весила 170 г, после она переносила седацию в Лисе, в Сотникова на КТ за 5 дней до операции, и всё было прекрасно), внятно не объяснив, почему крыса задохнулась ("посинела, реанимировали, не получилось"). Единственный положительный момент в этой ситуации то, что с меня в итоге не стали требовать денег, потому что попросту не успели применить расходники, но это лишний раз показывает, что крыса, не имеющая по итогам обследований никаких проблем, кроме собственно опухоли, ушла очень быстро, и врачебную ошибку исключать здесь явно нельзя. Посему, я не рекомендую Каземирчук как хирурга, так как она не выполняет эту функцию, доверяя сложные операции людям, ратологами не являющимися.
