Когда заканчиваются аргументы, я начинаю обзываться, а Анжела плакать. Плакать и угрожать, что всё. Конечная. Станция Хацапетовка. Сходим. Раньше он её останавливал, отговаривал, извинялся, я это столько раз видела, что уже скучаю во время их ссор. Это как альбом Стаса Михайлова. Вроде бы 12 треков, а ощущение, что одна и та же песня звучит.
Сидим вчера в кафе, общаемся. Эти опять о чем-то начали спорить, у Анжелы испортилось настроение, она в слёзы, опять шантаж, начинает собираться, мол ухожу. Я, например, только «за». Без неё даже лучше. Еды больше. Но поссорилась-то она не со мной, поэтому я не могу сказать – Анжела, я не возражаю, иди домой! И на него надежды тоже нет. Опять поведется. Но тут случилось странное.
Она такая на повышенных тонах, тушь потекла, не может попасть в рукав куртки, а он сидит и ни с места. Наблюдает. Видели бы вы это лицо. В Пешаваре нет столько диалектов урду, сколько оттенков недоумения я увидела в её зареванных глазах. Анжела совершенно не ожидала. Села на место. Надулась. Он в ответ начал накладывать себе в тарелку «цезарь». И тут она покрылась инеем. Знаете, когда губы поджимаются, в глазах Северный Ледовитый океан. В голосе металл. Видно, что приготовилась сказать ему что-то жестокое, что-то хлесткое, надавать ему смертельных для самолюбия пощечин. А он, представляете, что? Только она рот откроет, он ей палец в рот сует и улыбается. Она только высказаться, а он раз и опять ей палец в рот. Я смеялась, конечно. Правда смешно было. Я тоже так делаю, только не людям, а коту.
Анжелка вся пунцовая была, кричала – ты нормальный вообще?
А он – прекрати, я всё это уже слышал, мне неинтересно, а тут ты так забавно реагируешь.
Так и помирились, короче.
Любовь, поди ж ты.
Алла Дзюрич
апд - красивая цифра сообщения какая - 22222
