Сижу, никому не мешаю, одной рукой Оборотня чешу, второй Энвада от компьютера гоняю.
Вокруг кровати сужающимися кругами носится Бяка, который вообще-то уверен, что крыс тут едят, но доказательств пока не имеет, а вид у сидящих возле меня уж больно блаженный.
Приходит Жучка, деловито отдирает от меня младшеньких и требует почесываний почетных пенсионеров без очереди, в соответствии с правилами обслуживания.
Я послушно чешу. Так чешу, эдак чешу, увлеклись оба, Жучка кверху пузом у меня в ладонях развалился, лапками за лицо обнял и давай целоваться, уже мордой в рот полез... и тут на край дивана вспрыгнул решившийся узнать страшную правду Бяка. И узрел, как никого не стесняясь и наплевав на гринпис, я с довольной усмешечкой откусываю голову Жучке!
В одно мгновение глаза несчастного пасючка вытаращились вдвое, морда стала как у золотой рыбки и, хватанув воздух ртом, Бяка тяжело опал на пол. Там и затих, надеясь, что я буду слишком увлечена доеданием первой жертвы и забуду про маленькую худенькую крыску.
Уж
полночь близится минут сорок прошло, а Бяку я все еще не вижу.
