что не было так тошно...
ну хорошо ведь написано)
Вывалилась, как жук-скарабей, из подъездной норы с мешком мусора, и попала в почти Брюссель. Справа от двери стоял мальчик и, отдуваясь, сосредоточенно поливал стену. Ну, не так чтобы очень мальчик… Но, с другой стороны, это все же не Брюссель.
Публика у нас на раёне за последние год-два очень упростила свой подход к различным нуждам, но такого еще не было. Обычно эти фонтаны включают у помойных баков, там уже сложился своеобразный гений места, а тут, видно, собрались эстеты - у скамеечки, нежно обняв несколько бутылок «балтики», деликатно дожидался товарищ со старательно начесанной на лоб челочкой, а возле обложенной половинками кирпичей маленькой самодельной клумбы, где уже валялись опустошенные бутылки, шелестела укоризнами ее создательница – ветхая Анна Петровна с первого этажа. Старушка пыталась вернуть мальчика в географические реалии.
- Молодой человек… кха-кха… как же вам не стыдно… Вы же петербуржец… Ох…
Оба петербуржца явно ничего не слышали про доброго и злого следователя, поэтому, когда я открыла рот, очень удивились. Хорошо, что я могу себе позволить. И позволила! Подобрав пустые бутылки, парочка побрела к следующему подъезду, обиженно бубня: «Чё такая дерзкая-то… А чё… Чё сразу из говна-то… Не из говна мы…» Соседка, как птичка гнездо, начала приводить в порядок свою помятую клумбу, робко на меня поглядывая – видимо, мой статус петербурженки рухнул словно штукатурка с потолка. И наконец, решившись, укорила:
- Танечка… Все-таки это нехорошо… Все-таки нельзя так говорить. «Быдло» - нехорошее слово.
Татьяня Мэй
